Белозерская Загадка
Есть такая болезнь
Когда А. Поздняков в конце 80-х годов выставлял свою кандидатуру на модных тогда выборах на пост директора Белозерского леспромхоза, он, конечно же, не мог ни думать, ни гадать о том, что может ожидать его и более чем известный на Вологодчине трудовой коллектив. Тогда все верили в самое лучшее и потому были преисполнены самых радужных надежд. Для этого, кстати, у них имелись все основания: мощнейшая по тем временам материально-техническая база, вера в то, что огромные лесные богатства края неисчерпаемы и нужда в древесине никогда не отпадет в нашем отечестве, и наконец, то, что бывший директор предприятия И. Никуличев назвал «белозерской болезнью» - традицию «хорошо работать».
К сожалению, для многих вера в лучшее обернулась развалом предприятий, в которых они имели рабочие места, безработицей или же работой… без зарплаты — чисто русским явлением, когда человек работает как бы для души и ничего за это месяцами или даже годами не получает.
А вот Белозерский леспромхоз устоял за все годы реформ, и не просто устоял, а в нынешнем году наверняка станет крупнейшим в России по объему лесозаготовок. За восемь месяцев здесь уже заготовили 410 тысяч кубометров древесины, а по итогам года планируют выйти на рубеж 550 тысяч кубометров. Но для работников этот, конечно, великолепный показатель — не главный. Важнее другое — уверенность в сохранении своих рабочих мест, стабильная, ежемесячно выплачиваемая зарплата, вера в то, что в трудные минуты их предприятие им поможет пережить невзгоды.
Выходит, выигравший около десяти лет назад выборы нынешний генеральный директор ОАО «Белозерский леспромхоз» А. Поздняков выполнил почти все, что обещал, более того, по сути, выиграл схватку с государством, обрушившим на нашу отечественную экономику такой шквал реформ, что, казалось, устоять было невозможно.
Анатолий Алексеевич, высокий, плотный мужик, немногословный, начинавший работать в этом леспромхозе мастером и больше, по сути, нигде не работавший, не просто устоял. Он не только сам твердо стоит на ногах, но и вселяет уверенность в свой трудовой коллектив, где работает почти полторы тысячи человек.
Схватка с государством
Это была борьба не на жизнь, а на смерть. Причем государство наступало медленно, но неуклонно. Для начала оно обесценило рубль, заставив мыслить другими — инфляционными категориями, привыкать к другим — невероятным ценам, ежедневно выслушивать жалобы своих работников на то, что невозможно жить, надо опять увеличивать зарплату. Почти полностью подорвало доверие иностранных партнеров, с которыми, впрочем, при советской власти и без того было сложно иметь дело.
Затем государство распалось на 15 кусочков, которые отгородились друг от друга границами и стали независимыми. Для Позднякова и его предприятия это означало потерю огромных рынков сбыта, например, Украины, Прибалтики. Летом 1995 года леспромхоз практически замер. Его древесина оказалась никому не нужной…
— Мы этот период пережили на удивление внешне тихо, — вспоминает сегодня Анатолий Алексеевич, — было лето: ягоды, рыбалка, грибочки. Обошлись без митингов, пикетов, голодовок, но перспектив почти никаких не просматривалось…
Замер не только Белозерский леспромхоз, но и практически вся лесная отрасль Вологодчины. Государство почти победило лесорубов и с экранов телевизоров с помощью обаятельнейших телеведущих решало свои политические проблемы, а если точнее — показывало, как надо бороться за власть, а значит — и за деньги, не производя ничегошеньки. И вот тогда-то по леспромхозам и пошли«разговоры о том, что, если современная лесозаготовительная техника стоит так дорого, нет прежних огромных объемов сбыта древесины, так, может, стоит отказаться от валочно-пакетирующих и сучкорезных машин и вернуться к старой и доброй бензопиле «Дружба»…
Можно бы, конечно, вспомнить и о 1932 годе. Вот что пишет о том времени И, Никуличев в своей книге «Белозерскому леспромхозу — 70 лет»: «На валке леса применяли двуручную поперечную пилу (или, как ее называли в народе, дровянку), сучья обрубали топорами, поваленные деревья этой же пилой раскряжевывали на сортименты, вручную окучивали в штабеля, а потом на лошадях трелевали к лесовозным дорогам и вывозили к лесным речкам для молевого сплава». А в 1935 году начали применять лучковые пилы. Это был уже прогресс, так как высвобождался один человек, а следовательно, росла производительность труда«.
Борьба с государством требовала четко выработанной стратегии, иначе она была бы проиграна изначально. И Поздняков вместе со своей командой продумал ее. В основе стратегии был курс на... применение техники на лесных делянках. Да, импортная лесозаготовительная техника стоит дорого и явно не по карману, но есть же наши отечественные машины и трактора, которые изготавливаются совсем рядом — на Онежском заводе.
И потом, если сегодня не до обновления технического парка, давайте использовать на полную мощность старый, а не продавать машины и трактора направо и налево. Иначе загубим все, и прежде всего — обречем на медленное вымирание людей в лесных поселках, где работы больше никакой нет, и надеяться им будет абсолютно не на кого.
Лесовик
В лесу этот человек среднего роста выглядит почти незаметным, словно сливается с деревьями и лесными дорогами. Впечатление такое, что и живет-то он в лесу, под елкой. Оттуда откуда-то и вышел он нам навстречу на лесной дороге. Немного тучноватый, немногословный, но название своей государственной награды знает хорошо: медаль ордена «За заслуги перед Отечеством второй степени». И тут же признается: «А медаль „За трудовую доблесть“ у меня уже была».
Валерий Сергеевич Марушков — один из тех людей, кого смело можно назвать золотым фондом Белозерского леспромхоза. Почти 20 лет работает он машинистом валочно-пакетирующей машины. О своей жизни рассказывает скупо. Живет вместе с женой и детьми в двухквартирном доме, построенном вместе со своим отцом. Строительные материалы бесплатно выделило родное предприятие. «Это у нас называется семейный подряд»…
В прошлом году в леспромхозе, кстати, семейным подрядом, было построено восемь квартир общей площадью около 1000 квадратных метров. В нынешнем году намечается сдать ровно столько же квартир, а в заделе находится около 20 домов. Но за строительные материалы хозяевам новостроек приходится уже рассчитываться с леспромхозом из своей зарплаты в течение нескольких лет и без процентов.
Марушков свою жизнь легкой не считает, да и не считал никогда, хотя, в принципе, говорит, что жить можно. Летом заработки чуть поменьше, где-то в районе трех тысяч рублей чистыми. Кстати, характерная особенность: ни один работник леспромхоза, с которыми пришлось разговаривать, не назвал свою зарплату с точностью до рубля. Зимой, да, — бывает, доходит заработок и до шести тысяч рублей, но домой Марушков приходит только ночевать.
Как всякий лесной человек, Валерий Сергеевич не представляет своей жизни без грибов, ягод, рыбалки, держит поросенка.
У леспромхоза, кстати, есть свое подсобное хозяйство, и предприятие помогает своим работникам маленькими поросятами.
Борьба с социализмом
В Череповце в свое время ходила по городу байка о том, что, когда однажды Е. Гайдара спросили, что он будет делать, если остановится пятая доменная печь, в которую вбухали столько средств, он ответил коротко и резко: ничего. Если она будет убыточна, значит — никому не нужна. Вопрос и перед белозерами стоял жестко: жить или не жить. А потому и меры предстояло для выживания принимать жесткие. И прежде всего против расточительных привычек, воспитанных за десятилетия социализмом.
В свое время гордостью советской власти были рабочие столовые, в том числе и на лесных делянках. Естественно, все они были крайне убыточны, ни о какой санитарии в них и речи не шло. Но все это подавалось как забота о человеке… Белозеры съездили за границу и увидели там то, о чем и раньше слышали или читали: обедали все прямо на пеньках, из термосов домашней пищей. Внедрили у себя в леспромхозе то же самое, бесплатно раздали своим работникам термосы для первого блюда, для второго…
Столовых больше в делянках нет, недовольных организацией питания на работе — тоже нет. Одна из затратных статей ликвидировалась сама собой.
Но столовые, конечно, как таковые не ликвидировались. В поселке Нижняя Мондома базового Григорьевского лесопункта до сих пор работает прекрасная столовая, которую отдали в руки индивидуальных предпринимателей, женщин-поварих.
— Леспромхоз, конечно, им помогает, — рассказывает заместитель генерального директора предприятия по производству и сбыту В. Моисеев, — но и женщины стараются. В итоге блюда в столовой стали и вкуснее, и дешевле…
— Мы перечисляем в районный бюджет до 60-80 процентов «живых» денег, — говорит В. Моисеев. — Но учтите, что в наш леспромхоз входит семь лесопунктов на территории четырех районов, и там бюджеты получают от нас лесные подати, то есть тоже доходы…
Но самая страшная беда, порожденная социализмом, была другая — пьянство на производстве. Боролись решительно и беспощадно: никого не воспитывали, сразу увольняли. Поскольку больше в лесопунктах работать негде, люди задумались, и теперь проблемы пьянства на работе в Белозерском леспромхозе нет. Здесь не побоялись даже выдать зарплату перед профессиональным праздником — Днем работника леса, раз срок наступил, и в понедельник все и везде было нормально. А тот, кого уволили за пьянку, мог быть взят временно рабочим, особенно зимой, когда требуются дополнительные работники.
Перелом
Тот, кто думает, что белозера встали на ноги только благодаря финансовому кризису 17 августа прошлого года, глубоко ошибается. Уже зимой 1996 года наметился просвет. С предприятием, имеющим такие объемы лесозаготовок, запасов древесины на складах, можно и нужно иметь дело. Так решили иностранные партнеры и зачастили в Белозерск. Да и сами белозера не сидели сложа руки. Ведь товар в наше время только тогда становится товаром, когда он… продан и за него получены денежки.
Искали партнеров, партнеры искали их, и наступил момент, когда скандинавы начали покупать белозерскую древесину и даже делать предоплату. А это не злосчастные кредиты в российских банках под бешеные проценты.
Белозерский леспромхоз даже в самые крутые периоды своей новейшей истории не сбрасывал резко объемы лесозаготовок. Если при Советах объем лесозаготовок доходил до 800 тысяч кубометров, то сегодня самой оптимальной цифрой считается полмиллиона кубометров, исходя из размеров расчетной лесосеки. В этом случае можно по крайней мере четверть века не заботиться о своем будущем. А за это время и новый лес подрастет. А лесопосадками здесь, кстати, тоже занимаются.
Древесина зимой продается всегда дороже, потому что качество у нее более высокое. Именно потому она по снежку вся идет на экспорт, за нее из-за кородона пошла валюта, еще та, докризисная…
Эксперт по экспорту
Прямо на наших глазах хвойный грузился на судно «Волго-Балт». Руководила отгрузкой продукции маленькая женщина в аккуратненькой курточке, с приятным лицом. Она поначалу отказывалась даже познакомиться. И только после нескольких настойчивых предложений представилась Ольга Валентиновна Степина. Потом выяснилось, что это мастер смены. Присутствовавший при разговоре В. Моисеев добавляет: эксперт по отгрузке экспортных материалов, обучалась на специальных курсах, капиталисты — партнеры требуют, чтобы на отгрузке готовой продукции всегда работал специально обученный специалист.
На учебу своих специалистов и в России, и за границей в Белозерском леспромхозе не скупятся. В страны Скандинавии кто только не ездил, в том числе и целые бригады, к примеру, обучаться скандинавской технологии лесозаготовок. И поучились, и поработали там с месяц, и привезли домой по две тысячи заработанных долларов на брата.
Ольга Валентиновна Степина живет в соседнем поселке — Нижняя Мондома, на работу и с работы её, как и других лесозаготовителей возят на лесопунктовском автобусе, обедать также возят домой. Живет вдвоем с дочкой-восьмиклассницей. Получает в месяц около двух тысяч рублей на руки, в принципе, на жизнь хватает. Продукты питания покупает в своем, лесопунктовском магазине, такие есть в каждом рабочем поселке, цены здесь ниже. Интересно, что не имеет представления, сколько в магазине стоит буханка хлеба: «Так дочка же покупает».
Хлеб у лесорубов дешевле, потому что у леспромхоза есть свой хлебозавод, как, впрочем, и два своих цеха по изготовлению срубов для жилых домов. В заказчиках недостатка нет.
— Деньги надо зарабатывать на всем, — говорит В. Моисеев, — но с умом. А то ведь к чему нас призывал бывший губернатор Н. Подгорнов: чтобы во всех лесопунктах были свои цехи деревопереработки. А если они нерентабельны при маленьких объемах?…
И снова ссылки на мировую практику, и благодарность в адрес нынешнего губернатора В. Позгалева, который не только понимает проблемы лесной отрасли, но и всячески поддерживает лесозаготовителей, потому что знает: будут они зарабатывать — пойдут средства и в областной бюджет.
Здесь, на погрузке леса в судно начинаешь проникаться денежной арифметикой нелегкого труда лесорубов. Сегодня кубометр леса в странах Скандинавии покупают у Белозеров по 12 долларов, раньше брали по 17 долларов. Почему снизилась цена? — Спрашиваю у Моисеева. Тот отвечает:
— Потому что они там прекрасно знают: деваться нам некуда, все равно будем продавать. Но прибалты продают лесу ещё дешевле… Но и мы не лыком шиты, тоже деньги считаем. Не работаем сейчас по шпалам, железная дорога от нас далековато, нам не совсем выгодно устраивают нас цены и в Англии на европоддоны, тоже не делаем… Прошли те времена, когда на всех иностранцев смотрели как на богов, широко раскрыв рты, сегодня они не более чем деловые партнеры.
Но по «Волго-Балту» будет отправлено около трех с половиной тысяч кубометров баланса. Рядом с огромным краном с десяток мужиков, но не слышно ни крика, ни мата, без которого в России, казалось бы, не обходится ничего: спокойно и почти тихо. Всем руководит женщина, эксперт по экспортной отгрузке.
Деньги надо уметь вкладывать
К 17 августа года минувшего, когда в России начался очередной этап войны государства и экономики, в Белозерском леспромхозе уже все работало, как заведенные часы. А самое главное — было четкое осознание того, что надо делать дальше. Резкий рост курса доллара дал возможность за счет экспорта обновить большую часть лесозаготовительной техники. И снова упор был сделан на отечественного производителя. Сейчас, конечно, мож?но язвительно восклицать: да что им не жить и не работать, когда попали в такие условия?! Но, извините, все наше сельское хозяйство попало тоже в более-менее благоприятный экономический климат. И что же? Да почти ничего. В Белозерском районе, как мне сказали, лишь два колхоза как бы начали работать по нулям, остальные по-прежнему убыточные. А ведь кормить-то надо всех, А лесные люди задумали новое и, как они считают, большое и нужное для себя дело. Снизу, и не только из Белозерского леспромхоза, пошла инициатива о создании холдинга, который объединил бы сразу несколько леспромхозов области. Белозеры стали его самым мощным костяком. В чем преимущества холдинга?
— Потребители, конечно, предпочитают иметь дело с крупными поставщиками, — говорит директор Белозерского леспромхоза А. Поздняков, — это раз, второе — есть возможность покупать сразу крупные партии техники, а это значит — скидки, а при нынешних ценах на технику экономия получается значительная. Большие возможности появились и в наших отношениях с властью на всех уровнях…
Ответственность за власть
На вырубленной лесной делянке, далеко-далеко от жилья, думается о разном: с одной стороны, здесь хорошо, потому что в одиночестве есть своя прелесть, можешь углубиться в себя и забыть о всем ненужном и наносном, чем так переполнена наша жизнь, а с другой — возникает ощущение своего не просто единения с природой, но и бессилия перед ней. Кругом столько леса…
От грустных мыслей спасают веселые и здоровые ребята из лесосечной бригады С. Чуркина, костерок, как первый признак людской жизни.
Сергей Васильевич сам живет в Белозерске, ежедневно ездит сюда на работу.
— Не далеко?
— А что делать? В Белозерске работы нет.
— Совсем нет?
— Найти, конечно, можно. Будешь ходить на работу, что-то делать, а потом клянчить зарплату месяцами. Точнее — копейки…
— А здесь?
— Получаю стабильно, каждый месяц аванс и зарплату, всего выходит на руки в среднем полторы тысячирублей. Жена в Белозерске работу никак не может найти…
Чуркин руководит бригадой, работающей со шведскими бензопилами, вес их с заправкой чуть меньше пяти килограммов, бензина на кубометр древесины эти пилы тратят ровно в четыре раза меньше, чем наши «Уралы».
Но в леспромхозе используется и скандинавская механизированная технология. По ней одна машина сваливает деревья, обрезает сучки, распиливает на сортимент. Вторая — эти бревна по делянке собирает…
Коммунизм в отдельно взятом леспромхозе, конечно, построить невозможно. Тем более что борьба с государством почему-то все время воспринимается как борьба с правительством в Москве и президентом. Государство — это ведь еще и глава района, которого сейчас в Белозерске избрали нового. Его-то и поддерживал трудовой коллектив леспромхоза, более активно, чем раньше, лесозаготовители участвовали и в выборах в районный комитет местного самоуправления. Там теперь два депутата от лесозаготовителей.
В самом Белозерске, как и в любом райцентре области, много проблем и с работой, и с зарплатой. И на этом фоне люди стремятся устроиться в леспромхоз, даже если придется ездить в лесные делянки за десятки километров от города. Средняя зарплата в леспромхозе сегодня 1623 рубля, в самое ближайшее время готовится ее индексация…
Отгадка
Предвижу вопрос, который наверняка уже у всех на устах: в чем же дело-то? Объяснять причины успешной работы Белозерского леспромхоза крепким характером белозеров вообще, конечно, можно, но ведь весь район состоит из одних только белозеров. Тех самых, прадеды которых защищали Родину на Куликовом поле в составе знаменитого Белозерского полка. А почему тогда остальные предприятия на грани развала, особенно колхозы? Доходит почти что до смешного: частник нынче не знает, куда девать картошку и сено, в колхозах опять неурожай — снова погода подвела. По большому счету никто и ничего эффективного в богатейшем крае наладить не может.
Да, ЛПХ повезло с директором, да, он сумел подобрать команду менеджеров, но и они все из того же теста сделаны, в том же районе живут. Загадка, — да и только.
А может, попробуем ее разгадать опять же с помощью обращения к истории? В Георгиевском лесопункте, крупнейшем в леспромхозе, прекрасные лесовозные дороги из железобетонных плит. Именно по этим дорогам сюда свозится древесина из соседних лесопунктов для отгрузки. Построены дороги еще в начале 60-х годов. Снова читаем книгу И. Никуличева: «Особенно много усилий, энергии и настойчивости в достижении цели прилагал бывший в то время директором леспромхоза Погодин Алексей Иванович. На годы его работы, с 1959 по 1964 год, пришлось начало строительства этого столь важного объекта (дорог — Н.Н.) Ради справедливости надо отдать должное ему, что он так настойчиво и целеустремленно над этим работал все эти годы. Но необходимо заметить, что лесовозную дорогу приходится строить на протяжении всего периода ее эксплуатации, то есть пока не будет освоена полностью вся лесосырьевая база».
Сегодня в Белозерском леспромхозе два стройучастка по строительству дорог, недавно приобрели два «МАЗа», экскаватор. Строят гравийные дороги к делянкам, так называемые усы. Продолжение традиций не столько в том, что строят новые дороги и сохраняют в порядке старые, а в том, что делают это сами, не надеясь ни на кого, прекрасно понимая, что, кроме них, это никто не сделает.
Из всех, с кем пришлось разговаривать в леспромхозе, даже из временных работников, уволенных в свое время за пьянку, никто не пожаловался на жизнь. А она у многих действительно нелегкая и строится по-разному. И так, кстати, будет при любом правительстве и при любом президенте, одинаково хорошо жить никогда никто не будет.
Никто не ругал здесь по привычке президента или правительство, потому что лес в делянках надо заготовлять и вывозить не президенту и не премьер-министру, какими бы они хорошими или плохими ни были. Наверное, вот эта опора на самих себя, на свой трудовой коллектив и есть та самая разгадка этого самого загадочного феномена — высокоэффективной работы Белозерского леспромхоза. «Все, что у нас сделано, сделано вопреки нашему государству», — подсказал нам директор ЛПХ А. Поздняков.