Все ли лесозаготовители переживут 2005 год?
Холдинг «Череповецлес» — одна из крупнейших лесопромышленных компаний на северо-западе России. На её долю приходится 20 % лесозаготовки в Вологодской области.
В компании последовательно реализуются программы развития углубленной деревопереработки; перехода на высокопроизводительную импортную лесозаготовительную технику; совершенствования экологической инфраструктуры.
Летом прошлого года ведущее предприятие холдинга «Белозерский леспромхоз» одним из первых в регионе получило сертификат FSC. Сейчас к сертификации системы лесоуправления готовятся другие предприятия холдинга.
И, тем не менее, руководство достаточно успешной компании «Череповецлес», оценивает наступивший 2005 год как один из самых тяжелых для предприятий лесной отрасли, и выражает опасение, что не все российские лесозаготовители смогут его пережить. О причинах нерадостных прогнозов мы беседуем с генеральным директором холдинга Валерием Писаревым.
— Валерий Николаевич, вы считаете, что в этом году некоторые лесозаготовительные предприятия будут вынуждены прекратить свою деятельность. Чем вызван столь пессимистичный взгляд на ситуацию в отрасли?
— Сегодня ситуация в экономике лесопромышленного комплекса неоднозначна. На предприятиях глубокой переработки дела обстоят лучше, а лесозаготовители вынуждены работать в очень трудных условиях. Настолько трудных, что происходящее может стать крахом для лесозаготовительной отрасли.
Считайте сами. Только за прошедший год услуги естественных монополий выросли от 12 до 30 %. Соответственно расходы на заготовку кубометра тоже повысились. А цена на лесопродукцию остается прежней. Она держится практически на одном уровне пять лет. Мы надеялись, что некоторые изменения произойдут в этом году. Но вмешалась стихия. В Швеции ураган повалил более 80 миллионов кубометров древесины. И стало очевидно, что скандинавы, одни из основных потребителей нашей продукции, в этом, да и в следующем году, увеличивать закупочную цену на российский лес не станут. Более того, поскольку сейчас шведы вынуждены вырубать максимальное количество поврежденного леса, цены на древесину и хвойные пиломатериалы даже несколько снизились. Обеспокоенность по поводу снижения цены выражают и скандинавы. Но они в кризисной ситуации могут рассчитывать на поддержку государства…
— А вы готовности помочь со стороны государства не ощущаете?
— К сожалению, создается впечатление, что в нашем государстве напротив намерены с лесозаготовителей получать как можно больше, не создавая при этом благоприятных условий для работы. Чем ещё можно объяснить повышение с первого января расценок на плату за лес на 11 %?
Возможно, кому-то кажется, что плата, которую взимают с лесозаготовителей, мала. Но при этом все забывают о том, что прежде чем получить продукцию, мы вынуждены платить за лес на корню, строить дороги, приобретать ГСМ, запчасти, платить железной дороге за транспортировку груза… И все это — платежи вперед.
А потом предприятия, особенно те, которые отгружают древесину только в навигационный период, по 6-7 месяцев работают на склад, испытывая недостаток оборотных средств.
И довольно часто, в зимний период они оказываются вынуждены пользоваться дорогими кредитами российских банков, где предлагаемый процент — 15-20%. В то время, как рентабельность лесозаготовки держится на уровне 3-7 %, а в последнее время ещё больше снижается. Возможности покрыть возникающий разрыв у предприятий просто нет.
Тем временем растет и стоимость услуг по отводу лесных делянок в лесхозах. Почти в полтора раза увеличилась цена на услуги фитосанитарных служб, экологические платежи. Происходят изменения в таможенном законодательстве, в результате которых лесозаготовители вынуждены платить фактически за несуществующий товар, в частности, за кору.
Фискальные структуры постоянно вмешиваются во взаимоотношения между продавцом и покупателем лесопродукции, и вносят свои корректировки, диктуя цену, по которой мы должны торговать. Но цена эта определяется без учета многих нюансов продажи леса. Все перечисленное, иначе как поборами со стороны государства, давлением на лесной бизнес назвать сложно. И под таким давлением запаса прочности у лесозаготовителей практически не остается.
— Высокие банковские кредиты, непомерные платежи, деятельность на грани выживания… Кажется, в похожей ситуации российские лесозаготовители уже оказывались лет десять назад?
— Действительно. 1996-1997 годы были очень тяжелыми для предприятий отрасли. В этот период 90% лесозаготовителей из-за ситуации на рынке превратились в банкротов. Как ни странно, выбраться из кризиса лесникам помог дефолт 1998 года. Он стал спасением для экспортно-ориентированных предприятий, к числу которых относится и «Череповецлес». После кризиса цена на лесопродукцию и на внутреннем и на внешнем рынке начала пусть и медленно, но расти.
Рынок стал развиваться. Предприятия получили возможность вводить новые деревообрабатывающие мощности, приобретать технику. Вплоть до 2000 года можно было наблюдать возрождение лесопромышленного комплекса. А потом, как я уже говорил, цена на нашу продукцию остановилась, а затраты на её производство стали стремительно расти.
— Вы упомянули про покупку техники. Несмотря на все сложности в холдинге «Череповецлес» ежегодно обновляется парк лесозаготовительных машин. Причем, приоритет отдан импортным машинам.
— Понимаете, лес без надежной техники не взять. И если предприятие думает о будущем, оно обязано ежегодно обновлять свои фонды. Иначе через несколько лет износ машин достигнет такой степени, что работу придется остановить. Поэтому, как бы трудно нам ни было, мы ежегодно ищем средства на покупку новой техники.
Причем, отечественный производитель сегодня не может предложить качественного товара. Наши машины демонстрируют полную неспособность эффективно работать в лесу. Они ломаются в первый же день появления в делянке. И дальше начинается поиск запчастей, их ожидание, простои, многочисленные ремонты и переделки…
Импортная техника высокопроизводительна и надежна. Но она недоступна большинству лесозаготовительных предприятий из-за своей дороговизны.
— И где же выход?
— В том то и заключается главная беда. Он очень болезненен для создавшейся структуры лесозаготовки. Государство толкает нас на непопулярные меры, на радикальное сокращение штатов, отказ от социальной сферы. А ведь сегодня за каждым лесозаготовительным предприятием стоят лесные поселки, детские сады, школы, магазины… Если ситуация не измениться, единственной возможностью выжить для предприятий станет переход на заготовку комплексами.
Вот, к примеру, у нас в Белозерском ЛПХ сейчас работает 1500 человек, объем лесозаготовки — 600 тысяч кбм. Переведи мы предприятие на комплексы по хлыстовой технологии (валочная и два скидера), и на выполнение того же объема потребуется… Сейчас посчитаю… Да всего пятьсот человек, и это с учетом обслуживающих и управленческих функций. А что будет с остальными людьми? Похоже, сейчас этот вопрос заботит только нас, но не государство.
Сегодня мы стараемся экономить за счет сокращения издержек. Но существенных результатов ожидать не стоит. Слишком велико влияние на себестоимость внешних факторов, о которых я упоминал выше.
И сейчас я с ужасом думаю, что будет с отраслью, если государство в новом Лесном кодексе, который обещают принять в этом году, сбросит на лесозаготовителей и остальные платежи. Такие намерения были озвучены. Тогда отрасль будет просто уничтожена…
Впрочем, есть проекты, в соответствии с которыми эти платежи планируется учитывать в арендной плате. Честно говоря, в такое развитие ситуации верится с трудом. Ведь сегодня часть этих платежей уже существуют де-факто. Например, в услугах по отводу, в выделении техники для пожаров, для лесовосстановительных работ и т.д.
И общий итог неутешителен. В России нет государственной политики, направленной на развитие лесопромышленного комплекса. Существуют только различные реорганизационные мероприятия, которые называют реформами. Но единственный их итог — появление новых и новых платежей и поборов.
И хотя кажется очевидным, что государство в новой экономической ситуации должно создавать условия для развития лесного бизнеса, результат пока получается привычно иным. Говоря словами известного классика: «Хотели как лучше, а получилось как всегда…»